Сучье племя. Эротический дневник ретросексуала - Страница 10

Опа! Интересно! Чудеса! Это что, намек? Или потеря бдительности? И это говорит моя супергиперревнивая подруга, которая на протяжении всей нашей совместной жизни пыталась разоблачать меня триста шестьдесят пять дней в году? Стареешь, мать, стареешь! Расслабилась! Уверена, что никогда я на сторону не ходил и не пойду. Каждый день «люблю», «дай обниму и поцелую» как непременный ритуал убедили тебя в моей верности. А периодические приступы ревности – это всего лишь способ взбодрить меня, поднять жизненный тонус, не поднимая пенис.

И нахлынула обида. Даже ради моего здоровья ты, если не хочешь, не будешь исполнять свой так называемый супружеский долг. Тебе наплевать и на меня, и на мое здоровье. Ты мне, получается, ничем не обязана. В постоянном долгу перед тобой я, обремененный обязанностью всю жизнь пахать как проклятый на семью, на твое сытое, безмятежное существование. У меня только обязанности. А у тебя только права и абсолютная свобода.

Стал вспоминать совместно прожитую жизнь и, как крошки со стола, сгребать в кучку все накопившиеся за долгие годы огорчения. А слышал ли я признания в любви от моей благоверной? Не помню. В последние годы – точно нет. Допустим, не любила или со временем разлюбила. А где же рассудочное чувство благодарности к кормильцу? Где уважение? Тоже не видно и не слышно. Желание самоутвердиться – да, есть. Пилеж и нытье по любому поводу – этого хоть отбавляй. Горделивые позы? На каждом шагу. В любой момент можно прервать даже не ссору, не полемику, а просто разговор и заявить: «Я обиделась». Даже если трижды не права. Даже если ты сделал совершенно ненавязчивый намек на что-то, чего тебе от нее хотелось бы. Нет, она не может подстраиваться под тебя и приспосабливаться даже в мелочах. Ни грамма уступок. Иначе это поражение, полная потеря симпатичного лица.

Как я теперь понимаю, обида является еще одним универсальным и мощным инструментом женских манипуляций с целью выторговать преимущества и подчинить себе мужчину. Это ты, грубый мужлан, должен лебезить, угадывать желания и демонстрировать раболепие перед великим божеством. Извиняться и искать пути к примирению женщина не может, она должна все время находиться в высокомерной позе. А воинственные демарши растягиваются на недели. Подхожу как-то, говорю: «Дорогая, хотел бы восстановить мир и спокойствие в семье. Давай помиримся. Готов извиниться, если не прав. Напомни только, подзабыл что-то, за что ты на меня обиделась неделю назад?» Скромно опускает глазки. Смятение. Молчит. Забыла! Память девичья. Помнит только, что надо обижаться, а за что – уже не помнит.

Прихожу домой. Любимая плачет. Беда! Спрашиваю: «Что случилось?» «Я обиделась. Ты денег, – говорит, – мне не оставил». Как не оставил? А у нас сложился такой добрый обычай: на текущие расходы я клал денежки в шкатулочку. А жена брала и тратила. А я, когда видел, что пачка становится тонкой, своевременно добавлял. Благо зарабатывать успевал быстрее, чем она расходовала. Маленький семейный коммунизм. И вот она горько плачет. Вселенская трагедия! В шкатулочке закончились благословенные бумажки, эквиваленты стоимости реальных материальных благ, а я ничего не подложил.

Бью челом: «Извини, дорогая, забыл. Замотался. Не вели казнить… А что не напомнила, не попросила?» А она так надменно заявляет: «А это меня унижает! Ты сам должен был догадаться». О, бабская гордыня! Слово «извини» в их лексиконе вообще отсутствует. При таком самолюбии в принципе извиняться никогда не нужно. Женщина всегда права, всегда на высоте положения. Всегда чего-то требует, и если что не так, надменно дуем щечки.

С годами получилось так, что основная моя забота состояла в том, чтобы успевать за желаниями и угождать распрекрасной жене. В семье все решала она. Выезды на отдых, проведение выходных дней, заполнение всего моего свободного времени определяла она. Я сопровождал ее в бесконечных шараханиях по торговым центрам и бутикам, что для мужиков весьма тоскливо. Тупая потеря драгоценного времени на отдых в выходные и праздничные дни. Я это называл ощупыванием вещей. Пока все руками не перетрогает, вытаскивать бесполезно.

И само забавное. Казалось бы, все решили торжественно покинуть величественный храм безудержного потребления. Медленно, как вьючные верблюды, движемся в сторону выхода торгового центра. Усталые, но счастливые. И вдруг в женском мозгу срабатывает автоматическая система самонаведения. Взгляд за что-то цепляется. И она молча, как зомбированная, вдруг устремляется куда-то в сторону и на полчаса зарывается в очередную шхеру. Были случаи, когда сам момент отрыва я даже не успевал фиксировать. Вроде идет рядом, я что-то говорю, вдруг – бац! – ее уже нет, сам с собой разговариваю. И никаких следов. Куда подевалась? Когда успела? Где искать? Какой там секс – вот где радость и глубинное бабское счастье!

Вся моя жизнь была подчинена ее желаниям и зачастую слабо мотивированным импульсам. Причем она считала, что имеет право давать мне советы, как вести бизнес, в котором она ничего не понимала, с кем поддерживать дружеские отношения, а с кем нет. Любые же мои попытки хоть в чем-то дать ей совет пресекались на корню, резко и бескомпромиссно. Постепенно практически все семейное пространство она отвоевала и закрепила за собой. За мной осталось только неумолимое право работать на износ и тащить в дом деньги. В итоге сложилась такая классная конфигурация жизни: ей можно все, мне – ничего. Абсолютно вольная и безмятежная птица. А если что не так – истерики и демарши.